Николай подавлял малейшие проявления вольнодумства. В 1826 году вышел цензурный устав, прозванный его современниками «чугунным». Запрещалось печатать практически всё, что имело какую-либо политическую подоплеку. В 1828 году вышел ещё один цензурный устав, несколько смягчавший предыдущий. Новое усиление цензуры было связано с европейскими революциями 1848 года. Доходило до того, что в 1836 году цензор П.И. Гаевский, отсидев 8 дней на гаупвахте, сомневался можно ли пропускать в печать известия вроде того, что "такой-то король скончался". Когда в 1837 году в "Санкт-Петербургских ведомостях" была опубликована заметка о покушении на жизнь французского короля Луи-Филиппа, Бенкендорф немедленно уведомил министра просвещения С.С. Уварова, что считает "неприличным помещение подобных известий в ведомостях, особенно правительством издаваемых".

В сентябре 1826 года Николай принял освобождённого им из михайловской ссылки Пушкина, выслушал его признание в том, что 14 декабря Пушкин был бы с заговорщиками, но поступил с ним милостиво: избавил поэта от общей цензуры (решил сам цензуровать его сочинения), поручил ему подготовить записку «О народном воспитании», назвал его после встречи «умнейшим человеком России» (однако впоследствии, уже после смерти Пушкина, отзывался о нём ^[11][12]. В 1828 Николай прекратил дело против Пушкина об авторстве «Гавриилиады» после переданного ему лично, в обход следственной комиссии, собственноручного письма поэта, содержавшего, по мнению многих исследователей, признание в авторстве крамольного сочинения после долгих отпирательств. Однако император никогда не доверял полностью поэту, видя в нём опасного «вождя либералов», за поэтом велась полицейская слежка, его письма перлюстрировались; Пушкин, пройдя через первую эйфорию, выразившуюся и в стихах в честь царя («Стансы», «Друзьям»), к середине 1830-х годов стал также оценивать государя неоднозначно. «В нём много прапорщика и немного Петра Великого», — так писал Пушкин о Николае в своём дневнике 21 мая 1834 г.; вместе с тем в дневнике отмечаются и «дельные» замечания к «Истории Пугачева» (государь редактировал её и дал Пушкину 20 тысяч рублей в долг), простота в обращении и хороший язык царя^[13]. В 1834 Пушкин был назначен камер-юнкером^{[источник не указан 76 дней]}. Пушкин мог позволить себе иногда не приходить на балы, на которые Николай приглашал его лично. Балам Пушкин предпочитал общение с литераторами, Николай же выказывал ему своё недовольство. Роль, которую сыграл Николай в конфликте Пушкина с Дантесом, оценивается историками противоречиво. После гибели Пушкина Николай назначил пенсию его вдове и детям, однако стремился всячески ограничить выступления в память о нём, выказывая, в частности, тем самым недовольство нарушением своего запрета на проведение дуэлей. и об этой встрече весьма холодно) императорского двора, что очень тяготило поэта и также нашло отражение в его дневнике. Сам Николай считал такое назначение жестом признания поэта и внутренне огорчался тем, что Пушкин прохладно относился к назначению

Николай также обрёк на годы солдатчины арестованного за вольные стихи Полежаева, дважды распорядился сослать на Кавказ Лермонтова. По его распоряжению были закрыты журналы «Европеец», «Московский телеграф», «Телескоп», преследовался П.Чаадаев и его издатель, был запрещён к постановке в России Ф. Шиллер.

И.С. Тургенев в 1852 году был арестован, а затем административно выслан в деревню только за написание некролога, посвященного памяти Гоголя (сам некролог не был пропущен цензурой).

Либеральные писатели-современники (прежде всего А. И. Герцен) были склонны демонизировать Николая; имели место факты, показывающее его личное участие в развитии искусств: личное цензурование Пушкина (общая цензура того времени в ряде вопросов была гораздо жёстче и осторожнее), поддержка Александринского театра).

В 1850 году по распоряжению Николая I была запрещена к постановке пьеса Н. А. Островского "Свои люди сочтемся". Комитет высшей цензуры остался недоволен тем, что среди выведенных автором персонажей не оказалось "ни одного из тех почтенных наших купцов, в которых богобоязненность, праводушие и прямота ума составляют типическую и неотъемлемую принадлежность".

Под подозрение попадали не только либералы. Профессор М.П. Погодин, выпускавший "Москвитянин", в 1852 году был отдан под надзор полиции за критическую статью в адрес пьесы Н.В. Кукольника "Денщик" (о Петре I), удостоившуюся похвалы императора.

Критический отзыв на другую пьесу кукольника - "Рука Всевышнего Отечество спасла" привела к закрытию в 1834 году журнала "Московский телеграф", издававшегося Н.А. Полевым. Выступивший инициатором репрессий министр народного просвещения граф С.С. Уваров писал о журнале: "Это проводник революции, он уже несколько лет систематически распространяет разрушительные правила. Он не любит России".