В течение XVIII в. интенсивно устанавливались генеалогические связи дома Романовых с другими династиями, которые расширились до такой степени, что, образно говоря, собственно Романовы растворились в них. Эти связи формировались, главным образом, через систему династических браков, утвердившихся в России со времени Петра I. (см. табл. 7-9). Традиция равнородных браков в условиях династических кризисов, столь характерных для России в 20-60-е годы XVIII в., вела к передаче российского престола в руки другой династии, представитель которой выступал от имени пресекшейся династии Романовых (в мужском потомстве – после смерти в 1730 г. Петра II).
В течение XVIII в. переход от одной династии к другой осуществлялся как по линии Ивана V – к представителям Мекленбургской и Брауншвейгской династий (см. табл.6), так и по линии Петра I – к членам Голштейн-Готторпской династии (см табл 6) , потомки которой и занимали российский престол от имени Романовых от Петра III до Николая II (см. табл. 5). Голштейн-Готторпская династия, в свою очередь, являлась младшей ветвью датской династии Ольденбургов. В XIX в. традиция династических браков продолжалась, генеалогические связи множились (см. табл. 9), порождая стремление «спрятать» иноземные корни первых Романовых, столь традиционные для Российского централизованного государства и обременительные для второй половины XVIII – XIX вв. Политическая необходимость подчеркнуть славянские корни правящей династии нашла свое отражение в трактовке Петрова П.Н.